Литературные итоги первого полугодия 2020 года. Часть II

1. Чем запомнилось Вам прошедшее условное «полугодие» (январь-июнь 2020)? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период? 

2. Назовите несколько самых значительных книг прошедшего полугодия (поэзия, проза, нон-фикшн). 

3. Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?

4. Как, по Вашим ощущениям, пандемия повлияла на литературный процесс и собственно на Ваш писательский опыт? Скажите несколько слов о Ваших прогнозах в отношении литературного будущего, обусловленных нынешней ситуацией.

В этом выпуске на вопросы «Textura» отвечают Александр МАРКОВ, Владислав ТОЛСТОВ, Евгения БАРАНОВА, Игорь КИРИЕНКОВ, Анна МАРКИНА, Анна ГОЛУБКОВА, Павел КРЮЧКОВ, Людмила ВЯЗМИТИНОВА, Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН, Игорь ШАЙТАНОВ

Ответы Дмитрия БАВИЛЬСКОГО, Ольги ДЕВШ, Валерия ОТЯКОВСКОГО, Марии ГАЛИНОЙ, Ольги БУГОСЛАВСКОЙ, Евгения РИЦ читайте в ПЕРВОЙ ЧАСТИ ОПРОСА

Александр МАРКОВ, доктор филологических наук, профессор РГГУ, философ, историк и теоретик культуры и искусства, литературный критик:

1. Итоги поневоле будут субъективными: 18 марта я ушёл, как и многие преподаватели в стране, на удалённую работу, и уже не бывал в книжных магазинах, хотя несколько раз заказывал книги с доставкой. Сидя в карантине и переболев коронавирусом, я читал новые переводы Ника Ланда и Грема Хармана, выпущенные издательством Hyle Press в Перми, доделывал очередной том «Европейского словаря философий» под редакцией Барбары Кассен, наконец, завершил работу над книгой «Теории современного искусства», которая должна к осени точно выйти.

Главные события коронавирусной эпохи для меня это даже не столько интеллектуальные споры о множестве предметов от «Дау» до Black Lives Matter, сколько то, что все эти споры стали иметь реальный эффект — прежде всего пересмотр своих позиций, рост самокритичности. Я не говорю, что это хорошо, и что критичность надо всегда предпочитать status quo, но только о том, что критичность очень важна в периоды испытаний, которые показывают, что критичность — не то же, что просто отстраивание от кого-то или клеймение кого-то, что, к сожалению, часто бывало в предыдущие годы. Теперь можно соглашаться по одним вопросам и жёстко спорить по другим с теми же людьми, ссориться и мириться, и это лучше, чем просто объединяться на зыбких платформах. Важно, что некоторые проекты были возобновлены на новом уровне, например, В. Анашвили вновь стал издавать книжное обозрение на бумаге, на этот раз под названием Logos Review of Books, и при всем сходстве с его прежними проектами (ориентация на мировые дискуссии, интерес к невероятным кейсам в истории мысли), новое издание отличает какая-то академичность и одновременно готовность начать обсуждение с первых же строк рецензии, культура эпохи Телеграм-каналов.

2. О поэтических книгах говорить трудно: я больше следил за социальными сетями, и мне было важно, какие новые стихи вывесят в фейсбуке интересные мне молодые поэты, такие как Антон Азаренков и Елизавета Трофимова. Их дебютные книги меня очень впечатлили, но я вижу, что настоящая книга у них ещё впереди, и пытаюсь угадать контуры их будущих книг по отдельным стихам-репликам в фейсбуке. В поэзии Азаренкова я вижу прежде всего культурную определённость, умение не просто подхватить настроения из традиции, а сразу рассудить о всём, что производится вокруг, — сейчас из молодых поэтов он лучший наследник традиций, которые мы связываем с ленинградским андеграундом, всем хеленуктизмом и метафизикой и премией Андрея Белого. Трофимова работает в редкой области медитативной поэзии, которая подразумевает, что важно не только что сказано в самом тексте, а что тоже выстраивается как связный текст в качестве ответного размышления. Интересны мне по-прежнему эксперименты Ростислава Амелина на грани поэзии, электронной музыки и оперы, и думаю, что после завершения локдауна культурных учреждений он внесёт свой вклад в развитие нового типа оперного действа. Его стремление найти регулярность на новом уровне, не организации стиха, а организации всего действия, мне симпатичны как эксперимент в правильном направлении, главное, не надо никакие регулярности абсолютизировать. Ещё из дебютных книг порадовала поэтическая книга Саши Мороз «История пятого пункта» — это хрупкие, при этом очень точные стихи, по сути сдача какого-то экзамена на современность, на новую просвещённость. Мне очень понравилось, как виртуозно поэтесса проходит между опасностью давать просто список вещей и чувств и опасностью морализации, которую часто порождает просто артикулированная речь. Из прозы я бы отметил роман Тимура Кибирова «Генерал и его семья», я приступал к чтению с опаской, думая, что «тот же Кибиров, только сбоку», со стороны прозы, но это оказался отличный роман-перформанс о годах застоя, рифмующийся с «Городом Брежневым» Ш. Идиатуллина или «Пищеблоком» А. Иванова, но написанный поэтом и включающий в себя и литературоведческие, и богословские трактаты, точнее, их конспекты. Лучшая прозаическая книга полугодия для меня — «Конец света, моя любовь» Аллы Горбуновой, это, можно сказать, «искусство поэзии» в остроумной бытоописательной и гротескной прозе поэтесса показывает, как писать поэтично и жить поэтично. В отличие от прежней ее книги прозаических опытов, «Вещи и Ущи», это не философский, а поэтологический трактат. Нон-фикшн я читаю в основном переводной, отмечу поэтому только две книги: «Перевести Данте» Ольги Седаковой, объяснение, почему комментарий — не просто вспомогательная, но основная задача при работе с «Комедией» Данте, и «#Панталоныфракжилет» Марии Елиферовой, о языковых заимствованиях и их ожидаемых и неожиданных эффектах.

3. На этот вопрос я ответил во втором пункте. Есть несколько книг, которые я жду выходом со дня на день, например, книгу Дмитрия Кралечкина «Ненадежное бытие: Хайдеггер и модернизм» как попытку пересмотреть отношение новейшей философии и критики Хайдеггером метафизики, но о таких книгах я смогу сказать что-то и покритиковать их только когда их прочту.

Владислав ТОЛСТОВ, литературный критик, ведущий книжного блога «Читатель Толстов»:

1. Конечно, календарь первого полугодия оказался скомкан из-за коронавируса: объявленные книжные премьеры переносятся, мероприятия отменяются, финал «Национального бестселлера», например, перенесли на осень (а книга Кирилла Рябова «Пёс», которую я номинировал, добралась до короткого списка, вот и жди теперь). Соответственно, и книг стало выходить меньше — не сказать, что критично меньше, все-таки за первое полугодие мы получили несколько весьма интересных премьер — я говорю об отечественной прозе. Из книг, которые хотелось бы отметить в первую очередь, новые книги Татьяны Москвиной («Бабаза ру»), Анны Матвеевой («Картинные девушки» — сборник очерков о натурщицах, необычное для Матвеевой обращение к жанру биографического эссе), новая книга Упыря Лихого «Жестокий броманс», Маши Трауб — «Или я сейчас умру от счастья», «Петля» Романа Сенчина.

2. Я по своей привычке всё превращать в топ-3, топ-5 и так далее назову три прозаические книжки отечественной прозы первого полугодия 2020 года, которые мне сильно запомнились. В «НЛО» вышла книга Михаила Бару «Непечатные пряники» — это сборник его путевых очерков, впечатлений от поездок в маленькие города Центральной России — Ветлуга, Торопец и так далее. Совершенно роскошное чтение, особенно когда сидишь сам безвылазно в самоизоляции. Отличную книгу выпустило издательство «Речь» — «А Саша выйдет?» Евгении Двоскиной. Двоскина вообще-то художник, книжный график, но несколько лет она у себя на странице в ФБ ведёт проект, где выкладывает картинки из советского детства, а теперь все картинки удалось собрать под одной обложкой, снабдить короткими комментариями-разъяснениями — и получилась настоящая мини-энциклопедия советского детства, талантливо придумано и сделано. И любимый мой писатель Кирилл Рябов издал в небольшом издательстве сборник короткой прозы под многозначительным названием «Висельники». Смачные и мрачные рассказы, в духе Буковски, хотя это лучше Буковски, намного лучше. И я искренне верю, что Кирилл Рябов станет у нас главным по экзистенциальной русской тоске, главным хулиганом-романтиком после Лимонова.

И еще топ-3 книг не прозаических, но важных, — во всяком случае, для меня, как для упоротого читателя, чтение их стало полезным опытом. Новая книга критических очерков Алексея Колобродова «Об Солженицына». Колобродов — идеальный, на мой взгляд, критик, потому что он не просто читает тексты, но помещает их в некий культурно-антропологический и исторический контекст и буквально фонтанирует интересными идеями и размышлениями. Сборник публицистики Игоря Караулова «Трудный возраст века» — я, в общем, давно перестал читать всякие политические колонки, но Игорь Караулов, писавший для «Известий», открыл для меня новые грани колумнистского мастерства. И, конечно, новая книга Галины Юзефович «Таинственная карта». Все книги Галины Леонидовны я читаю, вооружившись карандашом, чтобы выписывать писателей и книги, на которые она ссылается. Я не всегда согласен с её оценками, но у Галины Юзефович фантастическая эрудиция в том, что касается массовой литературы, издававшейся много лет назад. И её книги («Таинственная карта» — третья за последние три года, и дай ей Бог успевать писать в таком ритме) я использую как справочник, как методическое пособие, навигатор для поиска интересного чтения.

3. Да, два новых автора, которые меня поразили. Роман Алексея Заревина «Золото под ногами» — идеальная приключенческая проза, причём действие происходит в Калифорнии середины XIX века, в разгар «золотой лихорадки», местный шериф охотится за маньяком, убивающим свои жертвы разными кромешными способами, а подручным у него служит русский паренек из переселенцев-староверов. «Золото под ногами» может стать такой же сенсацией, как в своё время «выстрелили» романа Бориса Акунина, тем более, как я понял, это первый роман в большом цикле. И еще один новый автор — Тамерлан Тадтаев, в «НЛО» вышла книга его короткой прозы «Ангел Бесы» — нечасто в современной литературе появляется тема Кавказа, но прежде всего Тадтаев изумительно хорошо пишет — драйвово, энергично, плотно.  Очень сильная книга, яркий автор.

Ещё пару слов о новых авторах. Мне кажется, сейчас у них появляется шанс. Книжная отрасль нуждается в каких-то оригинальных нестандартных решениях для того, чтобы как можно быстрее выйти из кризиса — и это даёт шанс талантливым авторам.

4. Конечно, пандемия сильно повлияла на положение дел в литературе — прежде всего в книгоиздательском и книготорговом бизнесе. Насколько долго эти отрасли будут восстанавливаться, сейчас не может сказать никто. Станет ли пандемия темой для литературных произведений? Да, собственно, уже стала: Паоло Джордано ещё в дни «карантина» написал «Заражение», его моментально перевели и издали в «Синдбаде», а Евгений Водолазкин написал сразу цикл «карантинных» пьес. Пьесы мне не понравились, но Водолазкин, что называется, застолбил тему, и теперь следует ожидать новых книг, где будут всячески обыгрываться карантинные, самоизоляционные, пандемийные, госпитальные и прочие сюжеты. Как минимум нас ожидает всплеск интереса к качественной популярной медицинской литературе, книги, написанные практикующими медиками. Собственно, они уже появляются — в «Альпине» вышла книга хирурга Юрия Абрамова «Спасать жизнь — моя профессия», а «Бомбора» выпустила потрясающую книгу врача-анестезиолога Сергея Ефременко «Милосердие смерти». Это книги на стыке мемуарной прозы и беллетристики, люди рассказывают о ситуациях, в которых им приходилось принимать решения для спасения чьей-то жизни. Нетрудно предсказать, что уже сейчас где-то пишутся тексты о врачах, работающих в «красной зоне» инфекционного госпиталя, и эти книги, совершенно уверен в этом, станут бестселлерами.

Евгения БАРАНОВА, поэт, эссеист, редактор журнала «Формаслов»:

1. Вторая часть зимы промелькнула незаметно — долгие праздники, потом поездка на литературный семинар со студией сравнительного перевода «Шкереберть». Общение с друзьями из Украины и Белоруссии, «Червону руту не шукай вечорами», споры и поиски единственного слова, прогулки по ледяному Минску… Никто не мог и предположить, что наша жизнь изменится столь быстро и столь значительно.

А весны 2020 я почти не заметила, в памяти только жар, скрип в грудине, врач скорой в костюме из фильма-катастрофы… Болела я долго и достаточно тяжело. Несколько раз было по-настоящему страшно — страшно, когда кислород 93 и ты ждёшь, будет он падать или нет, страшно, когда к тебе по ошибке приходит полиция, чтобы увезти в инфекционку за нарушение режима самоизоляции, а ты (босой и в пижаме) пытаешься не плакать, но и не скандалить, уговариваешь поверить и не забирать. Антибиотики, противовирусные, муколитики — я заболела в самом начале эпидемии и пришла в себя только к июню. В конце июля меня ждут суды — я стала жертвой неадекватной работы «Социального мониторинга», как и сотни других москвичей. Не уверена, что мне удастся добиться правды… Но и проглотить обиду (а заодно отдать неясно почему несколько десятков тысяч) я не могла.

Теперь о хорошем. Мне радостно, что пандемия не смогла помешать работе литературных журналов. Многое, конечно, переместилось в онлайн, но работа кипит. Наш «Формаслов» недавно выпустил свой 20-тый номер: мы с ребятами вдоволь пообнимались… в редакционном чате. Литературное сообщество ответило на новую угрозу традиционным для себя методом — появились тематические проекты. Самым интересным из коронавирусных мне кажется начинание русско-американского издательства KRiK Publishing House: поэты со всего света и на любой вкус.

Напоследок хочется рассказать о формасловской библиотеке (да, я немного похожа на безумную мамашу, которая неутомимо впечатляет подружек успехами своего сынишки). Мы это сделали! Загружено для бесплатного чтения более 80 пдфок! «Русский Гулливер», «Воймега», несколько издательских серий! По-моему, это не только классно, но и социально значимо, особенно для жителей регионов, лишённых доступа к современной малотиражной поэзии.

2. Тут всё плохо — слишком мало времени прошло, мне пока сложно оценить. Конечно, я рада за своих товарищей, у которых недавно вышли книжки в серии «Пироскаф», считаю, что на этот проект издательства «Воймега» стоит обратить внимание. На почте у меня лежит пдф «Нормальных людей» Салли Руни, на полке стоят «Брисбен», «Дети мои», «Калечина-Малечина» — всё это я собираюсь прочесть вот-вот, но вот-вот не наступает, потому что то у нас конкурс по видеопоэзии, то выход номера, то вычитка и правка. Возможно, я ещё не до конца восстановилась после болезни, было бы грустно вообще не вернуться к серьёзному чтению.

3. После совещания молодых литераторов при СПМ я открыла для себя поэзию Данилы Ноздрякова. В финале премии «Лицей» болела за Женю Ульянкину, Дмитрия Ларионова, Борю Пейгина. Интересна Мария Гладцинова — о ней я узнала впервые благодаря премии. Что касается молодой прозы, я внимательно слежу за судьбой романа «Море Микоша» Даши Тоцкой.

4. Если сравнить нынешний ковид с другими медицинскими катастрофами такого же рода, то нас ждёт не только появление многочисленных текстов, переосмысляющих опыт близости к смерти, но и появление жизнеутверждающих произведений. После серьёзного потрясения человечеству всегда хочется любви. Что касается моих надежд, то я надеюсь, что мы не вымрем, надеюсь, что опять будут девушки с красными губами фотографироваться на фоне знаменитостей, а литературные компании пить игристое на вечерах в «Новом мире». Все-таки у нас была не самая плохая жизнь, немножко суетная, но счастливая. Верю, что однажды она вернётся.

Игорь КИРИЕНКОВ, литературный критик, автор канала I’m Writing a Novel:

1. Для меня контекст первому полугодию 2020 года задали эпидемия (драматичным образом сказавшаяся на состоянии всей книжной индустрии и поставившая под угрозу существование некоторых важных институций), поправки в Конституцию (послужившие поводом для писательской рефлексии — причём не только публицистической: вспомним проект приложения Букмейт «Страсти по Конституции») и смерть Эдуарда Лимонова — болезненная, всё ещё саднящая утрата.

2. В произвольном порядке: Андрей Левкин «Голые мозги, кафельный прилавок», Эдуард Лимонов «Старик путешествует», Алла Горбунова «Конец света, моя любовь», Григорий Юдин «Общественное мнение, или Власть цифр», Денис Джонсон «Иисусов сын», Михаил Айзенберг «Посмотри на муравьёв», Ник Харкуэй «Гномон», Сергей Мохов «История смерти», «Владимир Шаров. По ту сторону утопии», Полина Барскова «Седьмая щёлочь».

3. Боюсь, я не настолько пристально и специально слежу за дебютантами — так что отмечу и без того известных и признанных авторов: Аллу Горбунову и Андрея Левкина.

4. Главное наблюдение по ходу пандемии — невероятная адаптивность человека, его удивительная способность подстраиваться под меняющиеся обстоятельства. В этом смысле тот драматизм, о котором я говорил, отвечая на первый вопрос, на наших буквально глазах сменяется чем-то куда более задорным. Единственное — очень не хотелось бы в ближайшие годы получить какое-то безмерное количество текстов, связанных с «вирусами» и «изоляцией»: в гиперинформационном обществе эта задача литературы — консервировать эпоху, — уже не кажется столь важной. Будем надеяться, что писатели плодотворно использовали эти депрессивные довольно месяцы и активно читали и смотрели все то, до чего прежде не доходили руки, — и вернутся с неожиданными (в том числе для самих себя) книгами.

Анна МАРКИНА, поэт, прозаик, редактор журнала «Формаслов»:

1. В этом году, как и в предыдущем, складывается ощущение электронно-журнальной осени. Но не в том смысле, что пришла пора пушкинского увяданья, а наоборот, в смысле разрастания вылупившихся цыплят последних лет, которых пора посчитать. Куда ни плюнь, всюду молодые журналы, проекты (электронные и бумажные) и издательства, которые выдают разные, но часто интригующие материалы. Лично мне как главреду «Формаслова» от этого только интереснее — культурное поле, в котором есть место здоровой конкуренции и многогранности инициатив, — быть может, именно то, что нужно сейчас.

Занятная тенденция прослеживается в том, что в связи с пандемией начали собираться круглые столы в режиме видеоконференций, как водится, на тему, как жить и что делать. Но интересно то, что обсуждались не бумажные толстяки, а электронные издания, что говорит о постепенном крене общественного интереса. Например, имели место конференции, организованные Анной Голубковой («Артикуляция») и Ганной Шевченко (и библиотекой имени Чехова).

2. Громче всех в этом полугодии, по-моему, прозвучала поэтическая серия «Пальмира». Также я следила за серией «Воймеги» «Пироскаф», изданной по итогам Совещания молодых писателей при СПМ. Тем более что двое из молодых поэтов (Евгения Ульянкина и Борис Пейгин) стали лауреатами премии «Лицей».

3. Я открыла для себя рассказы Валерии Макеевой — они оставляют впечатление такое, будто взяли большую рыбину и хлещут тебя ей по щекам, короткую прозу Антониды Смолиной — тут уже не рыбиной тебя бьют, а лопатой. Хороши звеньевые, раздумчивые стихи Ростислава Ярцева (когда он не заигрывается в актуальность). Обратил на себя внимание перевёрнутый, близкоприродный мир стихов Ксении Борисовой. Обаятельны и оригинальны стихи для детей Марины Номоконовой.

4. Все перезарядились. Я чувствую по себе и по другим, что выпадение из жизни весеннего концертного сезона позволило накопить энергии. Проявляется это по-разному: кто-то вернулся к работе над отложенной прозой, кто-то навёл порядок на своей планете (в журналах и издательствах), кто-то порешал личные дела. Я, хоть и по чуть-чуть, но, наконец, пишу роман.

Долгая отделённость друг от друга приведет к осеннему оживлению и пику интереса к литературным мероприятиям, если не будет второй коронавирусной волны.

Анна ГОЛУБКОВА, поэт, литературный критик, редактор альманаха «Артикуляция»:

1. Это полугодие естественным образом распадается на две большие части — три месяца до карантинного сидения и два с половиной месяца карантина. И, честно говоря, я бы не взялась сейчас предсказывать, вернётся ли прежняя жизнь, восстановится ли экономика или всё у нас изменилось окончательно и двинулось в какую-то совершенно непонятную сторону. Думаю, это будет ясно примерно к концу этого года. До конца марта мы жили как обычно — работали, писали статьи и стихи, готовились к фестивалям, конференциям и другим интересным событиям. А затем практически в одночасье все поменялось, чётко структурированное время превратилось в вязкое, похожее на кисель безвременье. Но затем и в этом безвременье зародилась какая-то своя особая жизнь. И, конечно, на фоне внезапной остановки и полного изменения привычного образа жизни всё остальное кажется гораздо менее существенным. А если говорить о событиях, важным, на мой взгляд, было полное отсутствие их в реальной жизни, но при этом многие из событий переместились в жизнь виртуальную. За время карантина прошел, к примеру, второй сезон литературно-критической премии «Неистовый Виссарион», которую совершенно заслуженно получила Юлия Подлубнова. Лично я очень заинтересовалась видеокурсом литературного менеджмента, который проводят журнал «Вопросы литературы» и издательский сервис «Ридеро», и узнала из этого курса очень много интересного и полезного. Ещё очень поучительным и совершенно безумным был книжный фестиваль на Красной площади, до самого момента открытия которого никто не верил, что это может произойти. Что касается тенденций, опять-таки, сейчас об этом сказать очень сложно. Безусловно, пандемия очень сильно повлияла на книжную индустрию. Возможно, это подтолкнёт к полной перестройке, которая давно уже назревает в этой сфере. В любом случае меня радует тот факт, что тексты о книгах и литературе становятся не просто востребованными, но за них ещё и начинают что-то платить.

2. За прошедшие полгода вышло довольно много интересных книг, как мне кажется, даже больше, чем в обычное время, но это, конечно, может быть и ошибочным впечатлением. Из поэтических книг очень понравились «Девочкадевочкадевочкадевочка» Юлии Подлубновой, «Движение скрытых колоний» и «Каймания» Марии Малиновской, «Папа говорит по телефону» Дмитрия Веденяпина, «Не пытайтесь покинуть» Геннадия Каневского, «Словарный состав» Тамары Буковской, «Два её единственных платья» Екатерины Симоновой, «Лицевое счисление» Анны Глазовой. Из прозы — «Большой Чеслав Милош, маленький Элвис Пресли» Тани Скарынкиной, «Голые мозги, кафельный прилавок» Андрея Левкина, «Один мальчик. Хроники» Виталия Пуханова. К очень интересному нон-фикшену можно отнести книгу «Код Средневековья. Иероним Босх» Валерии Косяковой.

3. Так как литературная жизнь в основном переместилась в виртуальную реальность, где приобрела какие-то ранее невиданные ожесточённость и интенсивность, могу сказать, что так или иначе меня удивили — и часто в хорошую сторону — почти все знакомые поэты и прозаики. Карантин выявил в пишущих людях совершенно неожиданные качества, но говорить сейчас об этом я не готова, потому что весь этот процесс ещё далеко не завершён.

4. Литературный процесс почти полностью перешёл в онлайн. Понятное дело, что рано или поздно это изменится, однако некоторые формы работы, на мой взгляд, оказались очень удачными. Например, для «Артикуляции», редакторы и авторы которой живут в разных городах, странах и даже на разных континентах, онлайн-мероприятия — это единственная возможность услышать и увидеть друг друга. На мои личные обстоятельства пандемия повлияла скорее отрицательно, потому что я работала дома удалённо и при этом еще занималась маленьким ребёнком. Свободного времени не было совсем, выходные тоже стали рабочими — в общем, всё оказалось очень и очень непросто. Если говорить о прогнозах, то скорее всего, сильно просядет книжный рынок. Но так как издательства, выпускающие интересные нам книги, как правило, некоммерческие, то на их деятельность вероятный экономический кризис как раз окажет наименьшее влияние. Мы все — и экономика в том числе — пережили и на самом деле продолжаем переживать большой стресс, все последствия которого, на мой взгляд, пока что оценить невозможно.

Павел КРЮЧКОВ, заведующий Отделом поэзии, заместитель главного редактора журнала «Новый мир», ведущий научный сотрудник Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля:

1. Тем же, чем, вероятно, оно запомнилось всем нам, то есть событиями весны — начала лета: пандемией и самоизоляцией. Это вытеснило всё и переменило самый уклад существования, большой частью которого является и наша жизнь в литературном пространстве.

Заметив, что с течением времени я всё больше тяготею к датам и вехам (хороший повод, как писал А. Аронов, — «остановиться, оглянуться»), не могу не думать о том, что старейшему журналу, в котором работаю с конца прошлого века, исполнилось 95 лет. Что минул ровно год, как у старейшей литературной институции страны (ГМИРЛИ) плотно заработал новый отдел, ставший главным зданием музея: «Доходный дом Любощинских — Вернадских» на Зубовском бульваре. Там, в частности, в начале года продолжилась первая в России выставка, посвящённая Эдуарду Успенскому (а «Новый мир» был, кстати, последним прижизненным публикатором этого писателя). …Что начался сбор книг и рукописей для учреждённого Мэрией Москвы Литературного конкурса имени Корнея Чуковского, а на Дальнем Востоке возобновляется выход ежегодного альманаха «Рубеж».

Все эти даты, имена и события для меня естественным образом важны, так как ко всем им я имею то или иное отношение.

2. Из поэзии сходу назову пришедшее на прилавки в начале года самое полное собрание произведений Олега Чухонцева, где много ранних стихотворений представлено в авторской, неподцензурной редакции (изд. «Рутения», редактор М. Амелин). Событием для меня стали два изумительных сборника Светланы Кековой «Любви исцеляющий взгляд» и «Солдатская трава» (обе выпущены в Саратове), новая поэтическая книга калининградца Сергея Михайлова и совершенно феноменальный сборник «Они ушли на рассвете. 25 молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной» (автор-составитель Дмитрий Шеваров, издание «Российской газеты»). Эта, последняя, готовилась несколько лет и стала настоящим актом воскрешения, иначе я и сказать не могу.

Новую прозу я в этом году читаю в журналах и в сети, прозаических книг года в руках пока почти и не держал.

Из изданий в жанре нон-фикшн упомяну пришедшие из конца прошлого года, и тщательно подготовленные составителями, сборники памяти Андрея Битова (в одном из них, собранном А. Бердичевской, мне довелось поучаствовать), кропотливый питерский том «А.С. Пушкин. Театр» (составление В.Э. Рецептера и Е.А. Ларионовой) и очередной фолиант выдающегося библиофила и литератора Алексея Венгерова в его многотрудной книжной серии «Библиохроника» («Никто не забыт, ничто не забыто?! Библиохроника военного времени. И не только. 1939 — 1946 гг.»).

Об этом издании скажу чуть подробнее. Алексей Анатольевич выпускает эти фолианты сам, на свои личные средства. Он сам пишет для них статьи и сам привлекает авторов-помощников. В основе каждой из книг — его собственная коллекция. И каждый раз это своеобразный «памятник» — теме, явлению, цепи событий. Оторваться от этих томов (очень авторских, очень личных) — невозможно. Об изобразительном ряде я и не говорю, он поражает. Слава Богу, у «Библиохроники» Алексея Венгерова есть интернет-поддержка.

3. Трудно сказать. Интересного много. Меня радуют конкретные события, которые пусть и по касательной, связаны с моими давними интересами, или те, к которым я причастен просто корпоративно. Например, я очень радуюсь придуманным поэтом, прозаиком, эссеистом и редактором Владимиром Губайловским (моим старшим коллегой по «Новому миру») и публикуемым в «НМ» — читательским конкурсам, — посвящённым тем или иным писателям, у которых случились «круглые даты». Из последних — Евгений Боратынский и Афанасий Фет. …С наслаждением читаю в нашем журнале серию эссе о книгах и писателях Владимира Березина, новые стихи Дмитрия Данилова. Рад начавшемуся выпуску альманаха «Литературное Переделкино», который делают и издают мои коллеги по работе в Доме-музее Корнея Чуковского (Отделе ГМИРЛИ). Доброй новостью стало и то, что в этом году дорогой мне поэт и старший друг Юрий Кублановский обрёл постоянную публичную площадку для высказываний на разные темы (пополняющаяся серия его интервью Ольге Коробковой на сайте Ревизор.ru). Не могу забыть спецвыпуск 1-го, еженедельного номера «Российской газеты» за 2020 год, — целиком отданный рубрике Дм. Шеварова «Календарь поэзии»: беспрецедентное событие в нашей газетной журналистике. Искренне удивляюсь тому, что поэтической рубрике «Строфы» в православном журнале «Фома» (совместный проект с «Новым миром») — минуло ровно 15 лет. Видимо, это самая «долгоиграющая» журнальная поэтическая рубрика в новом веке. А кажется, что мы начали её позавчера.

Из памятного горестного: поклонюсь памяти поэта, переводчика и литератора Евгения Витковского, поэтессы Сэды Вермишевой, прозаика, поэта и публициста Эдуарда Лимонова, прозаика Александра Кабакова, детской поэтессы Ины Гамазковой, поэта и моего доброго товарища Лёши Ефимова…

Гуманитарной трагедией считаю закрытие прекрасного просветительского журнала «История» (гл. редактор Алексей Савельев) и вынужденное явное угасание «Нашего наследия» (гл. редактор Владимир Енишерлов; каждый новый номер — своего рода восхождение на Эверест).

4. Пандемия, разумеется, оказалась новой темой, я это вижу по всему, в том числе по приходящим в «Новый мир» рукописям. Вместе с тем писатели как работали за столом, так и работают. Просто за время вынужденной самоизоляции многие успели заняться тем, до чего ранее не доходили руки, впрочем, это общее место. Я, в частности, многое разобрал в своём книжном, электронном и аудиоархиве, оцифровал массу литературных звукозаписей и начал, наконец, составлять три своих будущих книги (если это будущее для меня настанет). Разумеется, новым опытом явилось участие в разнообразных онлайн-проектах (видеолекции, выступления и т.п.). Хотя, по мне, — лучше бы этого опыта и не было. Что до корпоративных прогнозов и ощущений, то более всего меня беспокоят перемены в издательских ритмах/возможностях, в сломе нормального функционировании конференций и литературных фестивалей. Боюсь, что всё это надолго.

Но главное — мне тревожно за моих друзей-литераторов, за коллег, за всех нас. Ведь эта зараза коронавирусная никуда не ушла, а лишь затаилась на время, так я чувствую.

Людмила ВЯЗМИТИНОВА, литературный критик, поэт, ведущая литературного клуба «Личный взгляд»:

1. Разумеется, этот период прошел под знаком функционирования литературной жизни в условиях самоизоляции и карантина — сплошная её зумизация и окончательное разделение литпространства на отдельные, уже окончательно не общающиеся между собой — и уже даже знать друг о друге ничего не хотящие — сообщества, группы и группки. Моя мечта хотя бы об общей новостной ленте и то стала окончательно неосуществимой. Но я убеждена в крайне острой необходимости ее организации. Порадовал разве что журнал «Артикуляция» (Анна Голубкова и Татьяна Бонч-Осмоловская), начавший регулярно — два раза в месяц — проводить интересные онлайновые дискуссии с привлечением серьезных литературных сил со всего мира. Но опять же: ну и где резонанс? Как бы от этой раздробленности литература не деградировала вконец, притом что эта раздробленность не от неприятия друг друга, а от полного равнодушия друг к другу.

2. Да всё как-то ровно.

3. Меня сейчас гораздо больше отдельных авторов интересует общее положение в литературе и литературной жизни. Меняется всё, а в таких условиях очень трудно сориентироваться в отношении значительности отдельных имен и явлений. Всем понятно, что жизнь, в том числе литературная, изменилась необратимо, но мало кто понимает, насколько качественны эти изменения. Я последние два года постоянно твердила, что мы стоим на пороге совершенно новой литературы и принципиально иной литературной жизни. И прежде, чем оценивать отдельные явления, надо понять, что, собственно происходит в общем. Поэтому меня сейчас более, чем когда-либо интересуют дискуссии — и чем серьёзнее, тем лучше. А дискуссии проходили достаточно плотно: кроме Голубковой и Бонч-Осмоловской, их проводили и Илья Кукулин, и Елена Пахомова, и Юлия Подлубнова, и многие другие. Но общих выводов даже и близко пока не наблюдается. Кроме, разумеется, стремительно нарастающей онлайнизации и усложнения в этих условиях структуры журналов — переход их в форму многофункциональных порталов.

4. Я выше уже ответила на этот вопрос. Никто сейчас не может сказать, каким будет наш новый мир, но совершенно очевидно, что период самоизоляции и карантина — это Рубикон, который мы перешли и за которым нас ждет новое и неведомое. Пока мы этого еще не осознали как следует. Я полагаю, что наконец-то наступило третье тысячелетие и начался новый галактический год, и будет новая жизнь и новая литература, и новое человечество. Как это водится, с тяжёлым переходным периодом. В своих проектах я стараюсь улавливать тенденции нового, но разумно — насколько это возможно и в моих силах — сохранять из прежней жизни то, без чего для меня жизнь как таковая теряет смысл. В планах — развитие литмастерской, связанное со стремлением осознать, а чему, собственно, сейчас надо учить пишущий народ, выпуск книг, опять же — в какой форме, и много чего, но в какой форме все это делать — пока мало понятно. Хотелось бы провести конференцию на эту тему, но я не поклонница онлайнового общения, хотя широко им пользуюсь, поскольку отказ от этого напоминает упорное нежелание расстаться с ездой на лошадях, когда социум перешел на скоростной транспорт. Тем не менее конференцию такую лучше проводить офлайн, но перспективы этого — в тумане. Могу только в очередной раз повторить свою любимую фразу: «Делай то, что должен, остальное сделает Бог».

Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН, литературный критик, эссеист, редактор журналов «Знание — Сила» и «Знамя»:

К сожалению, самыми интенсивными в смысле хождения по книжным и слежения за новинками в этом году для меня оказались январь с февралём и первые четыре дня марта, то есть содержательных наблюдений немного и для качественных обобщений их явно недостаёт. Но зато благодаря фейсбуку и иным средствам электронного информирования знаю, что даже во время нашего сидения в затворе вышло много хороших книг, — ещё не все они в моих руках в своём бумажном облике, может быть, некоторые этого облика ещё и не обрели.

Всё-таки мне пока проще говорить о «точечных» явлениях, об отдельных зацепивших, взволновавших, заинтересовавших меня книгах, они ещё не лепятся в цельную картину, хотя, может быть, в то самое время, пока я буду писать этот текст, начнут лепиться.

Итак, в этом полугодии у меня прежде всего составился большой список ожиданий, предвкушений, мечтаний и надежд, планов и прожектов. (Пусть это будет тенденцией полугодия: интенсивное проектирование читательского будущего!).

Вряд ли стоит загромождать эти рефлексии о прошедшем списком того, что пребывает ещё в статусе будущего, но некоторые самые жгучие ожидания назову.

Прежде всего, много интереснейших книг выпустило «Новое литературное обозрение» (ещё ни одной из них я не видела, пока всё в планах, но уже можно быть уверенными, что это стоит интереса и читательских усилий): интеллектуальную биографию Клиффорда Гирца, книгу о советском школьном кино «Скрытый учебный план» Вадима Михайлина и Галины Беляевой. Дожидаются моего внимания книги Стюарта Голдберга «Мандельштам, Блок и границы мифопоэтического символизма» и Константина Каминского «Электророман Андрея Платонова», двухтомник «Язык и семиотика тела», «К русской речи: Идиоматика и семантика в поэтическом языке Осипа Мандельштама» Павла Успенского и Вероники Файнберг (всё, всё это «НЛО»). А вот в «Новом издательстве» вышла и тоже ждёт моего участия «“Гибель Запада” и другие мемы» Александра Долинина.

Кое-что в электронном виде успело до меня добраться. Очень порадовал появившийся, насколько я понимаю, совсем недавно перевод записок Монтеня о его путешествии в Германию и Италию (никогда не виданное или не замечавшееся до сих пор мною петербургское издательство «ООО Редакционно-издательский центр “Культ-информ-пресс”»). Пока читаю.

А вот из уже прочитанного:

Не могу не признаться в очередной раз в пристрастии к прозе Андрея Левкина и в данном случае — к его вышедшей в «НЛО» книге «Голые мозги, кафельный прилавок».

Кажется, ещё не издал своей второй поэтической книги «Звезда молочай» — но уже собрал её (и дал возможность мне её прочитать) — Богдан Агрис, она должна быть причтена к числу важных читательских событий минувшего полугодия. И раз уж мы об этом заговорили, надо сразу назвать важные поэтические книги этих месяцев:

Сергей Лейбград. Убитое время: Стихи (2016-2020). — Самара: Слово, 2020;

Мария Степанова. Старый мир: Починка жизни: М.: Новое издательство, 2020;

Геннадий Каневский. Не пытайтесь покинуть. — Киев: Paradigma, 2020;

Екатерина Симонова. Два её единственных платья. — М.: НЛО, 2020;

Андрей Сен-Сеньков. Шаровая молния шариковой ручки. — М.: всегоничего, 2020;

Анна Грувер. Демиурги в фальшивых найках (UGAR);

Посмертный поэтический сборник Олега Юрьева «Книга обстоятельств» (НЛО).

Было интересно прочитать в большом объёме Михаила Фельдмана («Ещё одно имя Богу», ЛитГост, 2020), погибшего тридцати шести лет в 1988-м.

Очень хорош «Однотомник» Аркадия Штыпеля (Б.С.Г.-Пресс), вобравший в себя результаты чуть ли не всей его поэтической работы вообще (формальная дата его издания — 2019-й, но попал в мои руки в электронном его облике и был прочитан он уже в 2020-м).

Из прозаического стоит назвать «Чурова и Чурбанова» Ксении Букши (АСТ) и умный, плотный, с жёстким, свободным от иллюзий — мне всё напрашивалось слово «хирургическим» — видением человеческой природы (жёсткость без жестокости, более того — безутешность без трагизма — вот что нечасто увидишь), если вообще) сборник прозы Ольги Елагиной «Контурные карты» (Издательская группа «Традиция»).

Чуть не забыла вышедшего одной книгой «Одного мальчика» Виталия Пуханова (М.: РИПОЛ-классик / Пальмира).

И трогательные, мудрые «Сны о Чуне» Дмитрия Воденникова (АСТ: Редакция Елены Шубиной).

Нельзя не назвать «Опасные советские вещи: Городские легенды и страхи в СССР» Александры Архиповой и Анны Кирзюк (Новое литературное обозрение).

Да, ещё! — роскошнейшая — по объёму и по интенсивности рефлексии «Лондон: Арттерритория» Кирилла Кобрина, изданная петербургской «Аркой».

Кстати! — в этом полугодии оргкомитет (или как это называется?) премии «Неистовый Виссарион» выпустил сборник работ финалистов прошлогоднего конкурса (издание Свердловской областной универсальной научной библиотеки им. В.Г. Белинского, Екатеринбург). Вот было интересное чтение!

В качестве отдельной читательской радости должна быть названа газета «Logos Review of Books» под редакцией Валерия Анашвили, рецензионное приложение к философско-журналу «Логос», первый номер которой, исключительно насыщенный, появился как раз в этом полугодии.

2. Василий Кондратьев. Показания поэтов (практически полное собрание его прозы. НЛО);

Эмили ван Баскирк. Проза Лидии Гинзбург: реальность в поисках литературы (НЛО);

Андрей Зорин. Жизнь Льва Толстого (НЛО);

Homo Scriptor: Сборник статей и материалов в честь 70-летия М. Эпштейна; под ред. М. Липовецкого (НЛО);

Второй выпуск «Философского проективного словаря» (под редакцией Григория Тульчинского и Михаила Эпштейна) (Алетейя);

Алла Горбунова. Конец света, моя любовь (НЛО) — художественная рефлексия девяностых, увиденных детскими глазами;

Николай Кононов. Гимны (Пальмира);

Полина Барскова. Седьмая щелочь: тексты и судьбы блокадных поэтов (Издательство Ивана Лимбаха) — о разных типах поэтического реагирования на катастрофу;

Ольга Седакова. Перевести Данте (Издательство Ивана Лимбаха);

Дмитрий Бавильский. Желание быть городом: Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и 35 городах (НЛО);

Эрнст Юнгер. Уход в лес (Ад Маргинем Пресс).

3. Сергей Рыбкин, конечно, появился на горизонте не в этом году, но я назову его, пожалуй, в этом пункте, потому что в эти месяцы вышла его первая поэтическая книга «Вдали от людей» и он впервые был мной систематически прочитан, так что к личным открытиям его причислить можно. В числе открытий должен быть назван и неведомый мне до этого года Карен Тараян, издавший в этом году в «Воймеге» сборник «Неделимое частное».

 4. Честно сказать, мне не кажется, что она как-то на него повлияла (два с половиной месяца — всё-таки не такой большой срок, чтобы повлиять на литературный процесс радикально). По крайней мере, если такое и произошло, мы сможем это увидеть, когда пройдёт время и перед нами будут результаты работы, в это время совершавшейся. О будущем же я всегда знаю лишь одно: то, что оно непредсказуемо и неожиданно.

Что до меня — о да, на меня повлияло. Но не столько на писательский процесс (он примерно всегда один и тот же: тексты к дэдлайнам и дневниковое самокомментирование, разве что в самоизоляции совсем уж без перерывов), сколько на издательский. Я дерзнула издать сборничек своих юношеских стихов и подготовить к печати, наконец, два (!) больших сборника текстов о книгах. Один готовился давно, второй — вместе с его идеей — сложился стремительно, а пандемия с отсутствием необходимости ездить на работу дала время всем этим заниматься.

Вообще, признаюсь, месяцы карантина прошли очень содержательно. Было что читать, было над чем думать, было чем заниматься — и совсем не надо было носиться между разными точками своей принадлежности. Это время оказалось таким огромным, что когда теперь оглядываешься на бывшее, скажем, в марте, кажется, что оно было давно, чуть ли не в прошлом году. Когда бы всё это не на фоне катастрофы и не в прямое следствие её, такой образ жизни был бы чем-то очень близким к счастью. И да, этого времени всё равно было мало и не хватило.

Игорь ШАЙТАНОВ, литературовед, главный редактор журнала «Вопросы литературы»:

Спасибо за анкету, но ответить на вопросы по современности не могу, поскольку провел три месяца за шекспировскими проектами: принципиально новое двуязычное издание «Сонетов» Шекспира с обширным комментарием, обновлёнными переводами (20 а.л.) и «Шекспировская энциклопедия» (90 а.л.), многое нужно было дописать, доредактировать, перестроить общий формат.

С современностью столкнулся лишь однажды — отвечая на вопрос областной  екатеринбургской газеты по поводу одного из текущих номеров журнала «Урал». Приятным сюрпризом была пьеса Ярославы Пулинович «Сундвики». Полвека назад по свежим следам традиция Вампилова удачного продолжения не получила, а вот теперь (неожиданно для меня, плохо знающего современную драматургию) ожила и в речевом и в ситуационном решении. Не повторение, а трансляция в другое время и другие нравы его «Прошлым летом в Чулимске». Классика живёт такого рода воспроизведением.

Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!